Галина Руссо. Рассказ

Сказ про то, как Василий Фомич умер

Галина Руссо

                                                                                                             Посвящается моим университетским учителям, друзьям и коллегам.

ВФ был вне себя от негодования. Так наплевать в душу! Да, к тому же, и вранье это все, самая оголтелая ложь! Сказать ему, что он неправильно жизнь прожил! Кто бы говорил…

На этом месте ВФ опомнился. Действительно, а кто же говорил? И вообще, где это он находится? Как сюда попал?

Только что все было путем. Он лежал на высокой жесткой кровати и смотрел в потолок. Если скосить глаза, то можно было увидеть странный прибор, похожий на какую-то модификацию электронного спектроскопа, на множестве экранчиков которого блуждали голубые синусоиды. От прибора исходил уютный гул, прямо как рентгеновской лаборатории, где ВФ провел немало часов, когда готовил кандидатскую. От установки тянулись тонкие резиновые шланги, которые какое-то отношение имели к ВФ, какое – он понять не мог, хоть и пытался. Впрочем, никакого неудобства трубки ВФ не причиняли. Вкусно пахло озоном. Ничего не болело, даже привычная уже резь слева не беспокоила. Врачи вокруг тоже не суетились, как раньше, не бегали со шприцами. Хоть сейчас вставай и возвращайся к внезапно брошенным на произвол судьбы делам.

Кажется, он попробовал приподняться. Наверное, ему это даже удалось. Но как он оказался в этой желтой пустыне, залитой густым и тягучим золотым светом? Откуда этот свет исходит?

ВФ поднял голову. Солнца на небе не было. Собственно, не было и самого неба. Вместо неба была глубокая бархатная чернота. Очень красивая и притягательная. Она двигалась, переливалась, изменяла форму, оставаясь абсолютно черной и неподвижной. Тьфу ты, подумал ВФ. Так не бывает. Это что мне, «черный ящик» привиделся, которым намедни аспиранты в курилке президента обзывали? Надо, кстати, при случае им растолковать, что у классического «черного ящика» известны и входные параметры, и выходные, а про президента мы знаем только, какие он решения принимает, на какой информации он основывается, понятия не имеем.

Так, это я отвлекся. Надо со светом разобраться. ВФ осторожно огляделся по сторонам. Везде был тот же самый желтый песок, как будто расплавленный тяжелым желтым светом. Во все стороны до самого горизонта тянулась плоская пустыня цвета янтаря…

Стоп! Горизонта не было! Вот не было, и все. А что было, сформулировать у ВФ не получалось, даже для самого себя. Кроме слова «ящик» ничего на ум не шло. Становилось зябко и страшновато, из под ног уходила привычная опора – умение объективно описать и проанализировать ситуацию, свойственное каждому настоящему ученому.

Что же это происходит, судорожно держа себя в руках, размышлял ВФ? Я что, умер? Ну, предположим… Но это же не по правилам. Я знаю, как все должно быть, я же Моуди читал, раньше всех читал, еще перевода не было, мне из Университета Вирждинии английский текст прислали. Сначала должен быть черный коридор, ведущий к свету, а за ним – светящееся существо, от которого исходят доброта и покой. А здесь что? Сплошная пустота, грустно и одиноко.

В последней надежде ВФ повернулся на 180 градусов и, о чудо, увидел горизонт. Он приподнялся на цыпочки, пытаясь заглянуть за линию горизонта, но быстро понял, что в этом нет необходимости. Свет исходил именно оттуда. Правда, был он каким-то не таким, как вокруг ВФ, не желтым, а скорее серебристым. Впрочем, точно сказать было сложно. Но главное – этот свет был живым. Он смотрел на ВФ, и во взгляде его чувствовалась укоризна и сожаление.

ВФ интенсивно затряс головой, пытаясь проснуться. Взгляд света…Это похуже будет, чем черный ящик. Так и до когнитивного резонанса недалеко. Надо срочно вспомнить что-то простое и понятное. Из теории групп, например: «Гомоморфный образ группы изоморфен фактор группе по ядру гомоморфизма». Из этой теоремы следует… что же из нее следует… следует… О! следует то, что я изнутри не такой, как снаружи!

Тут испуг прошиб ВФ до мозга костей. Откуда у него в голове взялась такая идиотская мысль? Ее раньше не было, да и быть не могло. Снаружи кожа, волосы, ногти, глаза, внутри сердце, селезенка, кровеносные сосуды, это же и ёжику понятно. Сплошная тривиальщина, ВФ никогда не мыслил так примитивно, это удел посредственностей, не обладающих развитым интеллектом. А теория групп сюда с какого боку?

Словно желая усилить психологический дискомфорт ВФ, свет заговорил. Правда, ВФ услышал Голос не ушами, а как раз каким-то внутренним органом. Селезенкой? Нет, пожалуй, сердцем. Именно его слегка защемило, но неприятное ощущение быстро прошло.

Голос сказал: «Увы…», и сделал длинную паузу, которая показалось ВФ бесконечной. «Ты неправильно распорядился тем даром, который Я дал тебе. Ты бесплодно прожил земную жизнь. Мне очень жаль…». В голосе звучало искреннее сочувствие, и это сочувствие приводило ВФ в бешенство.

«Но все же… - добавил Голос – немного времени у тебя еще есть, границу вечности ты пока не перешел. Постой здесь, под Моим Светом, вспомни, как ты жил, а Я посмотрю, может какая-нибудь луковка и отыщется».

Бред какой-то, промелькнуло у него в голове. Какая луковка? Какой дар? Я живу своей собственной жизнью, данной мне родителями. Никаких законов сроду не нарушал. Бесплодно? Ага, как же. Трех сынов вырастил, хоть один и не мой был. Татьяну с ребенком взял, Пашке четырех не было, так он родного отца и как звать забыл. Теперь лучший помощник мне стал. Если я и вправду умер, так надо бы, чтобы он мое место занял, лучшего завкафедрой им не найти. Докторская у него уже, считай, в кармане, а широта мышления с моей может поспорить. Ну почти. Нормальный, состоявшийся ученый. И не останавливается, крепко усвоил, что главное и в науке и в жизни – постоянное самосовершенствование. На семейном фронте тоже все в порядке. С Натальей уже лет десять живут, хоть и не расписаны. Никак ни он, ни она, не соберутся с первыми супругами развестись. Но это не помеха детишек заводить, уже двое у них, два внука у меня растут. Антошке уже пять скоро, пора с ним математикой заниматься, математика лучшее средство для развития мышления.

Вадим, правда, в науку идти так и не захотел, не удалось мне его заинтересовать. Зато он другое мое увлечение перенял. Я в молодости любил в горы ходить. Все каникулы в альплагерях, потом отпуска, а после у нас отличная команда сложилась, такие восхождения делали, до сих пор, глаза закрою, и видятся снежные горы на фоне синего-синего неба. А люди какие! Каждый из парней – самобытная личность, умница, и надежен, как крюк, вбитый до малинового звона. Так что я Вадьку понял, когда он уехал в Терскол инструктором. Красота! Летом на восхождения, зимой на горных лыжах склоны раскатывать. Годиль освоит, паршивец, мне-то лишь изредка удавалось его волшебную ритмическую мелодию в ушах ощутить.

Светлана с Иркой возражали сильно. Ну, Светка то ладно, любая мать за сына боится, стоит ему из квартиры выйти, сразу начинает опасности фантазировать. А Ирина? Ей, вообще, кто слово давал? Когда женились, такая тихоня – скромница была, а тут в позу встала, не могу, мол, работу бросать, мне через полгода свою программу обещали. И был бы канал какой путёвый, так ведь развлекуха сплошная и пошлость, приличный человек смотрит его ровно то время, которое требуется на переключение. Так и разбежались. Ирке что, она прописку московскую получила, а Вадик страдает. Ну, ничего. «В голубых огнях вершины наши бедствия сгорят. Горы мудры и туманны встанут выше облаков и залижут наши раны языками ледников». Он моя плоть и кровь, он сильный, справится. Там, в горах, подлинная жизнь, там и небо помогает.

И Санька, тьфу-тьфу-тьфу, выправился. Совсем мы с Жанной приуныли, когда сын надумал институт бросать. Сколько мне сил стоило его на филфак пропихнуть, да и его самого уговаривать пришлось до посинения. Не врубался ребенок, что с его головой это самое подходящее место. Он, по типу мышления, не в меня пошел, в Жанку, у нее с логикой не очень, из электроприборов только фена не боится, зато пять языков знает – от зубов отскакивают. Я тоже, хоть и с трудом, но выучился и по-английски и по-немецки, пришлось, коллеги зарубежные в гости регулярно приезжали, так что Санек с детства привык к многоязычью. Он все увильнуть пытался, забраться в уголок, все размышлял о чем-то. Мы его вытаскивали, за стол со взрослыми сажали, пусть слушает умные разговоры, привыкает. Так в интеллигентной семье и положено, нужно с малолетства вводить детей в круг серьезных интересов и мыслительной работы, сейчас понимание этого утрачено, вот и растут нелюди.

Уговорил все же, пошел латынь и древнегреческий изучать. Контролировать, конечно, пришлось. Это Жанна на себя взяла, у нее времени больше. Сама греческим занялась, чтобы помочь в случае чего. Вообще, с Жанкой мне повезло, нашел, наконец, что искал. С первыми двумя женами и поговорить особо не о чем было, зато с ней – полное духовное единение. Сколько вечеров на кухне за разговорами проведено. И вдвоем, и с друзьями. К нам любят в гости ходить, говорят, атмосфера у вас хорошая. А у нас точно, так цветы в доме бурно растут, это они на положительную энергетику реагируют. Жанна и приготовит что-нибудь вкусное, и любой разговор поддержит, хоть научный, хоть «за политику». А если выпьет малость, так берет гитару, и начинается вечер песен нашей молодости, супруга тоже в походы хаживала. «Не гляди назад, не гляди…», «Удел один – иди вперед…», «Спокойно, дружище, спокойно, у нас еще все впереди…». Праздник души, именины сердца, и мурашки по спине.

Когда Санька на третий курс перешел, Жанна заметила, что он стал очень рано из дому уходить, еще метро не открывалось. Спрашиваем – на занятия говорит, а глаза-то прячет. Случайно мы узнали, что он в Загорск намылился ездить, в Троице-Сергиеву лавру, богомольная бабка соседка его там встретила. Стали копать – так он, оказывается, на занятия уже давно не ходит, целыми днями в этой самой лавре околачивается. На службах стоит, за попами хвостиком ходит, все выспрашивает что-то, девчонку себе завел, в хоре церковном поет. Я специально ездил на нее посмотреть, так и не увидел ничего толком. Платок до глаз, балахон какой-то бесформенный. Спрашиваю его: как вы, сынок, подходите друг другу? Конечно, говорит, она мне как сестра. А в постели-то, Санька, у вас консенсус? Да что ты, отвечает, папа, мы до свадьбы хотим себя чистыми сохранить.

И это мой сын! Сначала я разозлился на него даже, а потом пожалел. Парень молодость свою зазря гробит, самое время всласть нагуляться, всего попробовать, чтобы выбор делать не абы как, а на основании опыта. Сам ведь потом жалеть будет. Но ничего не поделаешь, свой ум в чужую голову не вложишь, даже в сыновью.

Свадьбу-то я расстроил. Съездил еще раз в лавру, нашел эту Марию, да и наплел ей, что Санька якобы о ней друзьям рассказывает. Она вроде и не поверила, но исчезла куда-то, Санек разыскать ее не сумел, как ни старался. Подло я поступил, конечно, но нельзя же сына родного такой кикиморе отдавать.

И по-другому я его пытался вразумить. Несколько раз на домашние посиделки приглашал приятелей, которые про религию много чего порассказать могут. Один сам в монастыре пожил, так слушать страшно, как там попы людей унижают, хуже, чем сержанты в армии. Дают, например, такое задание – это у них послушанием называется – целый день ходить по лестнице вниз и вверх, не останавливаясь. Без цели, без смысла. И кормят при этом впроголодь. Ошалеть можно! Зачем? Какой в этом может быть высокий смысл? Да еще твердить заставляют одни и те же слова. Типичное зомбирование, ведущее к полной деградации личности. Петр Иваныч четыре месяца выдержал, и теперь понять не может, зачем он все это терпел. Я и сам, когда на Валаам на экскурсию ездил, в шоке был. Подали нам в монастыре на обед рыбу с макаронами, это же полное пренебрежение кулинарными нормами, рыбу с картошкой готовят, в крайнем случае с рисом. И едят все, слова поперек сказать боятся. Друзья мои, конечно, возмущаются этакими безобразиями, психологическое состояние верующих анализируют, а Санек слушает, и только мечтательно так улыбается.

Так бы и погиб парень, но тут что-то произошло. Однажды приехал сын из лавры, и говорит: ты, папа, прав был, нечего образованному и думающему человеку в церкви делать. Что у них там приключилось, сколько не выспрашивал, так сходу и не добился. Потом только, из случайных оговорок, понял, что сильно его оскорбили. Причем не кто-нибудь, а священник, которого он своим духовником называл. Духовник у них – вроде учителя жизни, его надо во всем слушаться. Подразумевается, что духовник знает человека лучше, чем сам человек себя знает. Полная, конечно, ахинея, но Санька верил. А духовник ему сказал, что уборщицы в храме больше понимают в духовной жизни, чем он, с его лжеименным разумом и пустым многознанием. Смешал, вобщем, с грязью, видел я тех уборщиц…

Конечно, сын такого попрания человеческого достоинства не стерпел, не так я его воспитывал. Перестал в Загорск мотаться, в универ ходить начал, «хвосты» подтянул и перевелся на психфак, на философском некоторые спецкурсы слушает. Теперь уже диплом пишет. Изучает механизмы, благодаря которым направленность на трансцендентальную реальность создает у человека ощущение причастности к некой абсолютной истине, не только не требующей какого-либо другого обоснования, кроме веры, но и отвергающей всякую возможность другого обоснования, кроме обоснования в самой себе. Вот это по нашему! Свадьба у него опять же скоро, на Эльвире женится, дочке Петра Иваныча. Тот уж зятю будущему интересное место работы приготовил у себя в институте изучения творчества Рерихов.

Так что вот они, мои плоды, вполне себе самоценные, нормальные мужики, таких после себя оставить не стыдно. И ко мне все уважительно относятся, понимают, что человек я правильный. Да чего там, я и с женами бывшими при разводе не расцапался, как зачастую бывает. Чувства, конечно, ушли, но дружеское участие осталось. И я им помогаю, когда потребуется, и они меня выслушают, когда тоска накатит. Ничего толкового не посоветуют, так по крайней мере накормят и пожалеют. Настоящие русские бабы. Жанка-то у меня не такая, мы с ней на равных, ей особо в жилетку не поплачешься, ехидничать начинает.

Что там еще человеку в жизни положено сделать? Дом построить? Выполнено. Стоит на шести сотках резной теремок, весь своими руками сложенный. Да в какое время сооружен, в восьмидесятые, тогда каждая доска с боем доставалась, и возил их в электричке, практически на собственном горбу. Хоть и помоложе был, но тяжело приходилось, до сих пор помню. Так не для себя же старался. Детей надо было на природе растить. Сначала Пашку, он болезненный был, ему сосновый воздух врачи рекомендовали. Он на мою фазенду приезжал и когда мы с Татьяной разошлись, помню, помогал баню строить, мостки на речке соорудил. Приучен к труду. Я их всех так воспитывал: интеллигентный человек не должен никакой работы чураться, все должен уметь сам сделать.

Вадик реже на даче бывал, он класса с седьмого начал в походы ходить, сказолазанием занимался, ориентированием. Я не препятствовал, дело хорошее, трудности преодолевать учился, это в любом деле пригодится. Опять же неподдельные друзья, задушевные разговоры у костра, буханка хлеба на 20 человек, романтика. И вырос Вадька душевным, стоит только позвать, на выручку бросается, и ничего ему не надо, кроме теплых человеческих отношений. Конечно, с Ириной ему сложно было, той-то все материальных благ недоставало, да восхищения ее неземной красотой.

Санек любил на даче бывать. За грибами уходил затемно, на озере с удочкой часами сидел. На огороде поработать его заставлять приходилось. И все один, все размышляет о чем-то. Доразмышлялся! Хорошо, отец всегда рядом был, я то есть, вытащил сына из ямы, куда он уже падал.

Так что с домом у меня все в порядке. Выстроен крепко, и меня переживет, и сынов, внукам достанется. Не особняк, конечно, так дворцы нынче строят только ворюги, которые наловчились государство обкрадывать. На всех уровнях – крадут, взятки берут, бюджет «пилят», финансовые пирамиды строят… Мерзость! Забыли даже слова такие: «человеческое достоинство», о душе своей забыли, продаются за всякие импортные побрякушки.

Я бы тоже мог побогаче жить, если б захотел. В МГУ желающих поступить – вагон, все олигархи доморощенные хотят к нам чад пристроить. Как начинаются вступительные, в двери не войти, все вокруг мерсами заставлено. У нас пол факультета репетиторством подрабатывает. Это только называется так – «репетиторство», а на самом деле просто деньги берут и поступление обеспечивают.

Нет, я коллег не осуждаю. Зарплаты-то профессорские, я уж не говорю про доцентов, мизерные. И гранты не у всех есть, тут связи на Западе нужны. Хорошо, я завел в свое время. Но все же противно. Все-таки первый в рейтинге Российский университет абы кого учить не должен, у нас должны учиться самые лучшие. А то наберем всякую шушеру, папиными ворованными долларами шелестящую, а потом удивляемся, что российская наука в кризисе.

О стране думать надо, не только о себе, любимых. Да не всем это дано. Большинство людей в состоянии принимать на себя ответственность лишь за себя самого и нескольких своих близких, а некоторые и собою-то управлять не могут. Причем они и не виноваты, они просто так устроены, у них в мозгу не генерируются почему-то те волны, которые с объемом психики связаны. Индусы это хорошо понимали, не зря касты придумали, хотя и электроэнцефалографии тогда еще не знали.

У власти, хоть в государстве, хоть в ВУЗе, должны стоять люди с большим объемом психики, те, кто способен думать и заботиться о больших людских массивах. Тогда и всеобщее процветание будет. А у нас из власти сделали гигантскую кормушку. К кормушке кто рвется? Те, кто, что называется, дальше своего носа видеть не в состоянии. Дорвутся, и начинают карманы набивать и особняки строить, да не в Подмосковье, а на Мальвинах. Тьфу на них.

Что там у нас еще в программе? Дерево посадить полагается. Тут у меня явное перевыполнение. О саде, который на участке насадил, уж и говорить не буду, это мелочь, яблони у всех растут. А вот дубовой аллеей кто может похвастаться? А в моем активе дубовая аллея есть! И опять же, не для себя старался. Это у нас по дороге к дачному поселку такой пустырь был, то ли поле бывшее, то ли помойка плохо расчищенная. Выглядел омерзительно, ходить по нему было неприятно, вокруг редкая трава да пожухшие линялые цветочки вперемешку с какими-то обломками. Но все ходили полузакрыв глаза, а я не стал мириться с этим убожеством, посадил вдоль дороги сотни желудей. Давно это было, только строиться начинал. Сейчас дубки уже метра по четыре высотой, уже и тень заметную дают, в солнцепек не так жарко идти. Между ними еще и шиповник посадил, чтобы окончательно прикрыть помоечное безобразие. Теперь идут люди на свои участки, поднимут взгляд от дороги, и глаз радуется. И меня вспоминают, и долго еще будут помнить, пока те дубы не сгниют, а дуб сотни лет живет. Так что память обо мне у дачных соседей будет доброй.

А сколько я еще хорошего людям сделал! И, главное, совершенно бескорыстно. Ну зачем мне нужно было, например, Валюшке помогать, дочке Сан Саныча, консьержа нашего? Ни с какой стороны он мне ничем отплатить не мог. А я вижу, что девчонка ботаникой увлечена, цветов развела – лестница у нас прямо в сад превратилась. И цветы-то все непростые, я и названий их не знал. Мечтала на биофак поступить, да куда ей, из обычной школы, да с бедными родителями. А у меня декан биофака тогда в приятелях был. Встретились мы с ним, посидели за бутылочкой вискаря, побеседовали. Он тогда, помню, только что из Италии вернулся, так все рассказывал, как там на конференции его ребята креационистов уделали своими работами о прогрессивных мутациях, не посрамили честь эволюционной науки. К слову пришлось, замолвил я за Валентину словечко, и стала она студенткой безо всякого «репетиторства». Так и стоила игра свеч. Теперь Валентина Александровна уже лабораторией руководит, они там самовоспроизводящиеся генно-модифицированные организмы создавать научились, на продовольственную независимость России работают, скоро саму «Монсанто» за пояс заткнут.

Студенты мои тоже добрым словом обо мне вспомнят. Аудитория на моих лекциях всегда переполнена была, в дверях стояли. Другие-то профессора как свои курсы в молодости разработали, так и читают десятилетиями, у одного так даже листочки конспекта пожелтели уже. А я всю современную информацию отслеживал, и причем не только узкоспециальную. Приличный ученый, чтобы чего-то достичь, должен широко на мир смотреть, знать, что в соседних областях делается, все время мировоззрение свое корректировать. Вот нас, скажем, учили, что ничего, кроме материи, в мире нет. Но это ж когда было, сейчас только ретрограды остались на материалистических позициях, понятно же, что определяется все энергией, полевыми взаимодействиями. Хоть классическая наука этого и не признает, но есть же они, и биополя человека, и торсионные поля, и морфогенетические, если их не рассматривать и не изучать, так ничего объяснить до конца не удается, ни как человек думает, ни как кристаллы растут. Так я студентам и рассказывал, не просто кристаллогенезис читал, а на примере роста кристаллов раскрывал тайны мироздания. Голографическая концепция мироустройства, ноосфера Вернадского, антропный принцип, второй закон термодинамики, эмерждентность систем, эффект Эйнштейна-Розена-Подольского, фрактальность границ, теорема Гёделя… Настоящий пир мысли, самому вспомнить приятно.

Но гордость моя, конечно, это моя лаборатория. Там я собрал самых увлеченных, самых азартных, фанатиков от науки, можно сказать. Были периоды, когда они домой только поспать уходили, все выходные работали, понедельник начинался в субботу, как у Стругацких. И я с ними, конечно, надо ж их направлять было, да и самому интересно. Вот, помню, с иодатом калия как мы возились. Это заказ вояк был, им, для перенастраивающихся лазеров нужны были монокристальные десятисантиметровые блоки. А он, зараза такая, двойникуется, хитрые такие восьмерники образует, причем уже на этапе зародышеобразования. Чего мы только не делали, как не исхитрялись, не растут монокристаллы, и баста. Четырехкомпонентные растворы, из которых кристаллизацию вели, изучили идеально, кучу новых эффектов пооткрывали, а результата нет. И ни у кого не растет, мы с коллегами связь поддерживали, неофициально, конечно, секретность же.

На первомайские праздники решили перерыв сделать, выехали все лабораторией ко мне на дачу, шашлычок там, рыбалка… Разговоры, правда, все равно умственные. Анализировали расположение аномальных зон на поверхности Земли и неожиданно придумали метод расчета периода вращения Черной Луны. И, главное, точно посчитали, астрологи знакомые потом удивлялись, как нам эзотерическое число 66.6 удалось получить.

Возвращаемся в город, закладываем очередную серию опытов, и глазам своим не поверили. Спонтанная кристаллизация дает монокристаллы! Используем их в качестве затравок, все вокруг кристаллизатора на цыпочках ходят, дышать боимся… День, два, три… - не двойникуются! Так и идет монокристальный рост. Почему такая удача? Какие параметры изменились? Проводим многофакторный анализ, учитываем все, вплоть до того, какие цветы в лаборатории стояли – нет объяснения. А тут доходят слухи, что и в Америке двойникование прекратилось, и в Йельском университете, и в Лос-Аламосской лаборатории, и в Гран Сассо в Италии…, причем день в день с нами. И они тоже в недоумении. Потом уже узнали, что в эти дни в Сиднее догадались прокалить затравки в силиконовом масле – и кристаллы гомогенизировались. Но мы то ничего подобного не делали, такая нелепость в голову не приходила, и коллеги западные ни сном ни духом.

Стали разбираться и вышли как раз на морфогенетическое поле Шелдрейка. Оказывается, когда в мире появляется новая информация, она распространяется мгновенно, причем любая информация. Научили крыс в Гарварде находить выход из лабиринта не с двухсотой попытки, а с первой, и по всему миру необученные крысы, входя в точно такой же лабиринт, уверенно бегут к выходу. Чем более распространено знание, чем большему числу людей оно известно, тем легче его усвоит профан. Сам Шелдрейк в Кембридже предложил английским студентам разучить три японских четверостишия. Одно было просто набором слов, второе -- сочинением современного графомана, а третье -- классическим образцом японской поэзии, известным там примерно как у нас "Я помню чудное мгновенье". Лучше всего студенты запоминали именно классическое стихотворение, притом, что понятия не имели, где есть что. Информация обо всем есть в каждой точке мира, и она способна творить мир! Какой уж тут материализм! Воистину, как мы шутили после лекций по диамату: «Материя есть объективная реальность, данная нам богом в ощущениях». Интересно, что у меня в молодости похожая собственная концепция устроения мироздания была, под условным названием «мешок психики». Извлекаешь оттуда что-то новое, чего раньше не было, и оно материализуется, становится навсегда.

Стоп. В каждой шутке есть доля истины. Вдруг все, что я сейчас ощущаю, мне Богом дано? Несомненно ведь, что восприятие действительности у меня идет каким-то совершенно экстраординарным способом. Мозг-то у меня уже не функционирует, в теле остался, которое, судя по всему, мертво. Чем же я тогда думаю? Или это какие-то вторичные эффекты подсознания? Так подсознание тоже в мозгу, Получается, что мое «Я» существует отдельно от тела. Это что же значит, «Я» - это моя душа? То есть душа реально существует? Не верю!

Хотя… Были же опыты, не вспомню точно, кажется американца Магдугалла, по сверхточному взвешиванию тела человека перед самой смертью и непосредственно после. Разница была всегда, после кончины тело теряло в весе от 15 до 35 грамм. Немало. Может это потому, что душа из тела вышла? Значит, она материальна? А я, кстати, сейчас какой, материальный?

ВФ стал внимательно, насколько это возможно без зеркала, рассматривать свое тело, раньше-то он его и не замечал, будучи увлечен внутренним диалогом с бестелесным Голосом. Тело было, и это радовало. Смущало отсутствие одежды, но, кажется, он и на больничном столе лежал голый. Кожа была гладкой, без морщин и пигментных пятен. Брюшко, которое в последние годы заметно отравляло существование, куда-то испарилось. Лысина не прощупывалась, волосы росли густо и на голове и на подбородке. Все правильно, он же начал недавно бородку отращивать, Жанна говорит, что борода придает шарм. Задумавшись, ВФ сильно ущипнул себя за ухо, и вдруг… пальцы коснулись друг друга. Куда делось ухо? Да нет, на месте. ВФ посильнее нажал на лоб – и вот, опять… рука вошла внутрь головы.

Систематическая серия экспериментов позволила ВФ выяснить, что тело-то у него есть, но какое-то реденькое, рыхлое, взаимопроницаемое. Любую часть тела он мог как бы вдвинуть в любую достижимую точку тела. Но ни прощупать, ни увидеть то, что внутри, не удавалось. Может, мешал цвет – был он весь, от головы до пяток, темно-серым, почти черным, и совершенно непрозрачным, несмотря на несвойственную материи низкую плотность.

Ну что ж, что есть, то есть, и за то спасибо. ВФ очень гордился своим умением принимать обстоятельства такими, какими они сложились. Без этого в науке карьеру не сделаешь. Да и наплевать на карьеру, не очень-то к ней ВФ и рвался, главное – не дадут делом заниматься. Так и будешь вечно чужие идеи воплощать да статьи для начальства писать. Чтобы иметь возможность действительно стоящие вещи исследовать, свои мысли претворять в жизнь, надо определенного положения достичь, иначе никак. И тут уж всяко выкручиваться приходилось. Иногда, видишь вопиющую несправедливость, скажем, как у Эдика лабораторию по минералографии отобрали, чтобы своего человечка в завлабы пристроить, а молчишь. И причину подходящую, гады, откопали, будто он «левые» договора брал. А кто не брал, зарплаты-то известно какие, и у руководства рыльце в пушку. Жалко Эдьку, он серьезный ученый был, но вот не сумел смириться с «наездами», и где он теперь? Тоже церковное болото затянуло, дьяконом в храме Иконы Божией матери «Утоли моя печали» в Марьино служит, совсем деградировал, про науку с ним теперь не поговоришь, все повторяет: «Слава Богу, что Он меня из универа вытащил».

Нет, за справедливость, конечно, бороться надо. Но уж что справедливо, а что нет, я сам определять буду, по своим критериям, основанным на общечеловеческих ценностях, но и мое личное вИдение включающих. На того же Эдика если непредвзято посмотреть, так он всегда слабаком был, потому и не нашел другого выхода кроме трансцендентной реальности. Я вот, когда для дела надо, ничего не побоюсь. Как Марью Степановну прижал, даром, что у нее ректор в родственниках. Взяла, понимаешь, моду все контролировать – какое оборудование покупаете, да зачем, да почему такое дорогое. Ты завхоз, вот и переноси бумажки с места на место, да грузчиками командуй. У нас тема по моноатомным пленкам под угрозой срыва, без них ЧИПы нового поколения сделать невозможно, которые простым уколом в тело вживляются, а она новейший электронный микроскоп на складе мурыжит. Пришлось из-за такой ерунды связи в министерстве задействовать, ректору дали понять, что он неправ, и быстренько нам микроскоп установили. Зло на меня, разумеется, затаили и ректор и завхозиха. Но вот это уж мне «до лампочки». Это даже хорошо, когда всякие негодяи о тебе дурное мнение имеют, почетно.

Неужто это все же Бог со мной разговаривал? Но тогда какой, из какой религии, их же много всяких напридумывали. Мало им того, что в земном мире все поделили и над каждым человеком по десять начальников поставили, так еще и духовный мир узурпировать пытаются. Любой человек самобытен и способен с Космосом напрямую общаться, заложена такая возможность в человеческой природе, в его энергетической составляющей. И ни Будда, ни Христос, ни Магомет мне не нужны, чтобы воспринимать энергию Вселенной. Вот когда я лечебное голодание практиковал и подсоединялся к энергетическому полю деревьев, научился сахасрару открывать, сам научился, безо всякого бога. Энергия конусом в темечко так и ввинчивалась. С тех пор у меня высшее абстрактно-философское мышление развилось и всеобъединяющее вИдение мира.

Голодать, кстати, совсем нетрудно было, хоть и вообще ничего сорок дней не ел, организм радостно перешел на питание духовной энергией. А православные наши только перестанут в пост мясо да яйца употреблять, как уже изнылись все, и кушать хочется и искушения какие-то таинственные преследуют. А это ведь показатель, значит, неправильные мысли у них в головах, и соматика отрицательно реагирует, и ментальные поля пробиться в зашоренный мозг не могут.

Вообще, по мне, так они сами не понимают, что творят. Говорят о любви, Бог, мол, есть любовь, а у самих не то что любви, элементарного уважения к человеку ни на грош. Я, когда Санек у меня в веру ударился, в храм-то захаживал, все думал, может, почувствую чего, сын же чувствует. И как-то наблюдал такую картину: сидит молоденький священник, а перед ним стоит бабулька в платочке, и беседуют они о чем-то. Долго говорили, полчаса наверное, так поп и сам не встал, и бабке сесть не предложил. Я как увидел это, сразу все понял и по попа этого, и про их Бога, который такой моветон допускает, мог бы своим служакам хоть малость уважения к людям привить вместо гипотетической любви. Разозлился прямо, а потом поразмыслил, и вижу – это же мелочи, всего лишь отсутствие правильного воспитания, а сколько настоящего зла от Бога исходит! Если он – творец мира, так войны, убийства, голод и прочее, от чего человечество страдает, тоже его рук дело. И сколько меня Санька ни уговаривал покреститься, не сдался, не отступил от своих принципов, потому что когда кто-то говорит одно, а делает другое, он для меня просто перестает существовать.

Еще евангелие свое они превозносят, дескать, там все написано, что человеку для жизни нужно. Ну, посмотрел я как-то частотный словарь по Новому Завету. Так слово «работа» там 9 раз употребляется, а слово «грех» - 179. То-то попы не работают, а только все грешат да грехи замаливают. А нам ни то, ни другое делать некогда, мы о благоденствии человечества заботимся, детей воспитываем и ближнего своего нелицемерно уважаем.

Евангелие, конечно, памятник культуры мирового значения, к достижениям культуры интеллигентный человек приобщаться должен обязательно, я всю жизнь это делал, и читать его нужно, и в школах изучать. Ритмизация текста весьма своеобразная, красиво звучит, особенно на церковнославянском. Но это и подозрительно, похоже, задействованы какие-то методы манипулирования сознанием, надо бы разобраться. Как иначе понять, почему у церковников получается людей полностью оболванить, вместо естественного стремления к самосовершенствованию склонить к тупому послушанию, да еще внушить, что тем самым они спасаются от смерти. И всю жизнь свою они только об этом спасении и заботятся, не живут, а прозябают в интеллектуальном убожестве.

Нет, я свою жизнь отлично прожил. И след на земле достойный оставил, и космические энергии воспринимать научился, это мне в дальнейшем пригодится, нутром чую. И жизнь эта была интересной, полнокровной, радостной, наполненной искрящейся работой мысли. И ничего меня на земле не держит, все, что человеку положено, прожито своевременно, а материальной стороной я никогда и не интересовался. Если верно о вечности верующие говорят, что там душа живет тем, что во времени запасла, то я готов, богатство многое накопил, вполне самодостаточен, скучать не буду.

«Я готов!» - горделиво выкрикнул ВФ, повернувшись в сторону горизонта, и машинально отметил, что стоял он к нему спиной.

Голос откликнулся сразу, и от интонации у ВФ заныло то место, где должна быть селезенка: «Ну, что ж, ты сказал. Теперь послушай Меня».

«Это только по земным меркам твоя жизнь удалась.  Здесь другой мир, Мой мир, Царствие Небесное, и законы здесь иные. К жизни по Моим законам ты не готов и не осознаешь этого. Если бы только ты сумел увидеть свою неправедность, если бы ты покаялся в своих грехах... Увы, ты уверен в своей беспорочности.  Для вечной жизни ты умер. Решение окончательное. Я сказал»

«Что же это такое!» возмущенно заорал ВФ. «Так нечестно! Откуда ж я мог знать про другие законы? На каком основании Ты хочешь лишить меня вечности, Ты же ее, черт возьми, всем обещал!»

И тут на своем левом плече ВФ ощутил гнетущую тяжесть, а в ухе гнусавый шепоток: «Возьму, возьму, не боись, у нас без обману» За словами последовал грубый толчок и ВФ, резко набирая скорость, полетел в открывшуюся у его ног черную пропасть. Уже в полете он услышал затихающий Голос, полный сострадания: «Кроме вечной жизни у Меня есть и вечная смерть. Тебе туда»

Назад в раздел