Материалы


Проповеди в неделю 2-ю по Пасхе

Поучение в неделю Антипасхи.
О христианстве

Брянчанинов.pngСвятитель Игнатий (Брянчанинов)

Блажени невидевшии и веровавше (Ин. 20:29).

Эти слова сказал Господь верному ученику Своему, отказавшемуся поверить воскресению Господа, когда о воскресении Господа поведали ему братия его, апостолы; эти слова сказал Господь ученику, объявившему, что он не поверит воскресению Господа, доколе лично не удостоверится в столько чудном и столько важном для всего человечества событии. Видехом Господа, говорили радостно святому апостолу Фоме прочие святые апостолы, которым явился Господь в самый день воскресения Своего, вечером, проникнув в горницу, не отверзая дверей горницы. Горница была накрепко затворена и заключена из предосторожности от ненависти иудеев, только что совершивших богоубийство и принявших все меры против предвозвещенного воскресения. Аще не вижу на руку Его язвы гвоздинныя, отвечал Фома, приведенный в недоумение радостнейшею вестью, и вложу перста моего в язвы гвоздинныя, и вложу руку мою в ребра Его, не иму веры (Ин. 20:25). Так выразилось не неверие, враждебное Богу, — так выразилась неизреченная радость; так выразилась душа пред величием события, превышающего человеческий ум, пред величием события, изменившего состояние человечества. С Христом и во Христе воскресло человечество.

Всеблагий Господь не замедлил доставить возлюбленному ученику желанное им удостоверение. По прошествии недели после первого явления Своего апостолам, Господь опять явился им, когда они опять были все вместе, и Фома находился с ними. Двери были заперты, как и прежде, из опасения иудеев. Апостолы внезапно увидели Господа стоящим посреди их. Мир вам, сказал Он им. Потом, обратясь к Фоме, говорит ему: принеси перст твой семо, и виждь руце Мои: и принеси руку твою, и вложи в ребра Моя: и не буди неверен, но верен (Ин. 20:26-27). Этими словами Господь показал, что и тогда присутствовал Он, Вездесущий по Божеству, посреди учеников Своих, когда Фома, полагая Его отсутствующим, высказывал им свое состояние недоумения при их поведании о воскресении. Фома желал удостовериться в воскресении: он получает несравненно высшее удостоверение, при котором уже на удостоверение в воскресении не обращает внимания. Господь мой и Бог Мой! восклицает Фома. «Удостоверившись в Твоем Божестве, не ищу уже удостоверения в воскресении. Тебе, всемогущему Богу, возможны все действия, превышающие постижение человеческое».

В ответ на исповедание апостола Господь ублажил невидевших и уверовавших. Помянул и нас Господь, помянул всех, не видевших Его телесными очами! Помянул Он и нас, удаленных от Него и пространством и временем! Помянул в то время, когда восприятым на Себя человечеством, принесенным в жертву за человечество и уже прославленным славою воскресения, стоял Он посреди святых апостолов Своих! Не забыты Господом и мы, присутствующие здесь в святом храме Его, воспоминающие событие, от которого отделены восемнадцатью столетиями. Блаженны и мы, не видевшие Его, но верующие в Него! Блаженны те из нас, которые веруют в Него! Сущность дела — в вере. Она приближает человека к Богу и усвояет человека Богу; она представит человека пред лице Божие и поставит его в последний день жизни сего мира, в начале вечного дня, одесную престола Божия для вечного видения Бога, для вечного наслаждения в Боге, для вечного соцарствия Богу.

Блажени невидевшии и веровавше. Этими словами Господь совокупил с апостолами воедино всех верующих всея земли и всех времен. Когда Он принес молитву о апостолах Отцу Своему пред исшествием на спасительные для нас страдания, тогда соединил с апостолами всех истинных христиан. Не о сих же молю токмо, сказал Он, молю не только о апостолах, но и о верующих словесе их ради в Мя (Ин. 17:20). Так и здесь: участниками блаженства апостолов Он соделывает всех чад Церкви. Ваша же блаженна очеса, яко видят, сказал Он апостолам, и уши ваша, яко слышат. Аминь бо глаголю вам, яко мнози пророцы и праведницы Ветхого Завета вожделеша видети, яже видите, и не видеша: и слышати, яже слышите, и не слышаша (Мф. 13:16-17). Блаженные самовидцы и слуги Слова предали нам виденное и слышанное ими когда Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом — говорит один из этих самовидцев Слова — славу Его, славу яко Единородного от Отца, исполнь благодати и истины (Ин. 1:14). Яснейшее поведание апостолов соделывает нас как бы зрителями событий, которых очевидцами были апостолы. При посредстве церковных таинств мы вступили в существенное общение с Господом и пребываем в этом общении при посредстве этих таинств. Бога, невидимого для чувственных очей, живая вера соделывает видимым для душевного ока — ума. Жительство по заповедям Господа доставляет нам таинственное явление Господа. Он является духовно внутри сердца, когда ученики Господа — понятия, образовавшиеся и усвоившиеся уму из Евангелия, — соберутся в сердце, заключат его двери, чтоб не проникли туда иудеи — помышления, враждебные Господу, отвергающие всесвятое учение Его.

Будучи причастниками положения святых апостолов, мы дерзаем утверждать, что наше положение блаженнее положения ветхозаветных праведников. Те веровали в грядущего Искупителя, мы веруем в Пришедшего и Совершившего искупление. Тем обетованы были благодатные дары, мы получили дары в обилии, имеем их в руках, пользуемся ими соответственно произволению нашему. Дародавец и богат и щедр бесконечно. Если ощущаем недостаток, то в этом виновны мы, единственно мы. Отсутствие ощущения благодатных даров производится слабостью нашею в вере; скажу откровеннее: отвержением ее.

Отчего мы не имеем веры? Оттого, что не принимали, не хотели принять никакого труда к изучению христианства, к стяжанию веры от слуха которою доставляется ясное теоретическое познание христианства, к стяжанию веры от дел, доставляющей деятельное познание христианства. От этих двух познаний возводится стяжавший их, возводится Самим Богом как засвидетельствовавший зависевшими от него и возможными ему свидетельствами искренность желания познать Бога, возводится к таинственному, существенному духовному познанию, всегда соединенному с живою верою. Имеяй заповеди Моя, сказал Господь, и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю Его и явлюся ему Сам (Ин. 14:21).

Христианство можно уподобить превосходной обширнейшей гавани, в которой с одинаковым удобством могут приставать суда всех размеров и всех родов устройства. Находит себе приют в этой гавани и смиренный челнок рыбаря, и огромный корабль купца, нагруженный разнообразным товаром, и броненосный исполин, вооруженный бесчисленными средствами разрушения и смерти, и разукрашенная яхта царя и вельможи, назначенная для торжественных и увеселительных поездок. Христианство принимает в недра свои человека во всяком возрасте, во всяком состоянии и положении, при всяких способностях, при всякой степени образования: принимает и спасает. Аще исповеси усты твоими Господа Иисуса, и веруеши в сердце твоем, спасешися: сердцем бо веруется в правду, усты же исповедуется во спасение (Рим. 10:9-10). Кто примет христианство со всею искренностью сердца в лоне Православной Церкви, в которой одной хранится истинное христианство, тот спасется. Все человеки искуплены одною ценою — Христом, и в деле искупления единственное значение имеет искупная цена. Дается она без различия и без лицеприятия за каждого, желающего быть искупленным, верующего в значение цены и исповедующего это значение. Исповедание значения искупительной цены есть вместе и отвержение всякого собственного значения и достоинства. Дается искупительная цена при условии самоотвержения. Простейший человек, не имеющий никакого развития по стихиям мира, спасается при посредстве христианства одинаково с ученейшим и с мудрецом. Христианство как дар Всесовершенного Бога удовлетворяет преизобильно всех: вера от искренности сердца заменяет для младенца и простеца разумение, а мудрец, который приступит к христианству узаконенным образом, найдет в нем неисчерпаемую глубину, недосягаемую высоту премудрости. В христианстве сокровенно и истинное Богословие, и неподдельная психология, и метафизика. Только христианин может стяжать правильное познание, доступное человеку, о человеке, о духах святых и отверженных, о мире, невидимом телесными очами. Из просвещения, доставляемого христианством, образуется то воззрение на ученость человеческую, которое имеет на нее Бог. Премудрость мира сегобуйство у Бога есть. Господь весть помышления мудрых, помышления, из которых составляется их ученость, яко суть суетна (1Кор. 3:19-20). Помышления эти, или познания, относятся к одному временному и суетному, приводят имеющего их к тщеславию, к гордости, к самообольщению, к погублению жизни в заботах об одном тленном и преходящем, к греховной жизни, к отвержению и забвению Бога и вечности. Когда ж человек, не озаренный светом Христовым, дерзнет рассуждать о предметах духовных, тогда ум его блуждает как бы в мрачной, беспредельной пустыне и вместо истинных познаний, к приобретению которых он не имеет никакой возможности, сочиняет мнения и мечты, облекает их в темное и хитросложное слово, обманывает ими себя и ближних, признавая мудрость там, где со всею справедливостью должно признать умоисступление и умоповреждение.

Странно, поразительно ослепление и ожесточение тех современников Христа, которые видели Его, слышали всесвятое учение Его, были очевидцами изумительных знамений Его и не уверовали в Него. Стоя за семь столетий, как бы на высоте отдаленной горы, удивленный человеческим нечувствием, пророк вопиял к этой многочисленной толпе живых мертвецов: слухом услышите, и не имате разумети: и зряще узрите, и не имате видети (Мф. 13:14). Столько же странно и нынешнее неверие многих христианству, сияющему лучами яснейшей истины. Объясняет Писание причину этого неверия, говоря: отолсте бо сердце людий сих (Мф. 13:15). Оно сделалось плотским, дебелым от плотской жизни; оно сделалось слепым и глухим, оно сделалось мертвым ко всему духовному, к вечному и Божественному.

Изучение христианства доказывает со всею определенностью и решительностью истину его. Убеждение, доставляемое правильным изучением христианства, убеждение в существовании всего невидимого, преподаваемое христианством, гораздо сильнее, нежели убеждение в существовании видимого, доставляемое чувствами. Так верно это убеждение, что тысячи тысяч человек оставили видимое, чтоб стяжать невидимое, не остановились запечатлеть кровию убеждение, не устрашились лютых казней, которыми безумие и исступление пыталось исторгнуть у них отречение от их убеждений.

Самый поверхностный взгляд на учреждение и распространение христианства — поразителен. Он возвещает во услышание вселенной, что установление христианства отнюдь не есть установление человеческое, что оно — установление Божественное. Господь, приняв человечество, благоволил явиться не в блеске земного величия, — в положении земного уничижения. Он произошел по плоти от царского племени; но племя это давно сошло с высоты царского престола, выселилось из царских чертогов в хижины, вступило в ряды и положение простолюдинов, снискивавших пропитание трудами рук. Не заимствовав ничего от силы и славы человеческой, Богочеловек ничего не заимствовал и от премудрости человеческой. Он был неученым. Вышедши на проповедь в тридцатилетнем возрасте, Он избрал себе двенадцать учеников из той же среды простолюдинов, к которой принадлежал и Сам. Ученики эти были люди простейшие, неученые, безграмотные, младенцы, как называет их Евангелие в отношении к развитию по началам падшего естества, — такими представляются лица, долженствовавшие быть основателями христианства.

Что завещавает и что предвозвещает этот Учитель этим ученикам? Он завещавает им признать в Нем вочеловечившегося Бога, уверить в этом весь мир, обратить весь мир к служению и поклонению Себе, разрушив все религии мира. Он завещавает им и всем уверовавшим в Него отречение от наслаждений мира и отречение от себя для веры в Него и для усвоения Ему. О Себе говорит Он, что будет казнен поносною казнью преступников и тогда всех привлечет к Себе. О них говорит Он, что они будут ненавидимы всеми, гонимы, убиваемы, что всех человеков уловят учением своим, преодолев и поправ и сильных и мудрых земли, что они посылаются как овцы к волкам, что из борьбы этой овцы выйдут решительными победителями.

По разуму мира, учреждение христианства чуждо смысла; предположения Учредителя — несбыточная мечта увлеченного воображением и славолюбием; средства и орудия исполнения — ничтожны, странны, смешны; в предприятии, во всех отношениях не сообразном ни с чем, видна невозможность его, видно разрушение в соединении с начинанием. Только три года были употреблены Учителем на образование учеников; не принято никакой заботы, чтоб познакомить их хотя с грамотностью, необходимою для чтения Священного Писания, не обеспечено ничем их содержание: напротив — им заповедана нестяжательность, а вместо наличных средств к содержанию дано обетование, что Промыслом Божиим будет доставляться им все нужное для временной жизни.

Такое необъяснимое разумом человеческим зрелище созерцается в самом установлении христианства; затем новое, столько же чудное зрелище представляют собою события, последовавшие немедленно за установлением. События начались с Иерусалима, объяли в скорейшем времени вселенную. Богочеловек был распят на древе крестном. Смертная казнь на кресте в те времена была равнозначна нынешней казни на виселице. На виселице предают смерти тех уголовных преступников, которых хотят обесчестить самим образом смерти. Вися на кресте, обнаженный, осыпаемый поруганиями, Богочеловек начал предсказанное Им покорение человеков: аще Аз вознесен буду от земли, вся привлеку к Себе (Ин. 12:32). В то время как Он висел на кресте, распятый подобно Ему разбойник исповедал Его Господом, а стороживший Его сотник исповедал Сыном Божиим. По прошествии десяти дней по вознесении Господа на небо совершилось сошествие Святого Духа на апостолов: они исполнились многообразной премудрости; не знавшие правильно своего языка, неграмотные, заговорили на всех языках мира, начали совершать изумительнейшие чудеса, начали объяснять Писание, которого никогда не читывали. Тысячи иудеев приняли христианство. Смятенный успехами апостолов Синедрион, состоявший из первосвященников и других почетнейших и ученейших лиц иудейского народа, призывает пред себя некнижных апостолов, допрашивает, слышит ответы и учение, против которых не имеет возражения. Не находя слов, чтоб противопоставить словам, которыми выражалась истина, Синедрион прибегает к угрозам, к побоям, к томлению темницею, к побиению камнями, обличая тем слабость свою и могущество своих противников. Вслед за Синедрионом восстает на апостолов Ирод и, к величайшему утешению Синедриона, отсекает голову одного из апостолов. Гонение в Иерусалиме заставляет удалиться из него многих учеников Христовых. Они рассеялись по вселенной и повсюду посеяли христианство, поливая семена кровью своею. В течение двадцати лет христианство объяло вселенную. Чрез пятьдесят лет после воскресения Христова христиане были так многочисленны, что в одной восточной армии римского императора Траяна нашлось одиннадцать тысяч христиан. Он предал их всех без исключения смертной казни, к удивлению здравомыслящих, признававших величайшим безрассудством истребление собственного войска. Ромил, начальник христианского отряда, сперва был бит жестоко, потом ему отрублена голова. Десять тысяч были распяты на крестах в пустыне близ Арарата; прочие убиты различным образом. Поступок Траяна имел и впоследствии подражателей.

Римские императоры, владыки вселенной, вооружились непримиримою ненавистью и тиранством против христианства. Ни кельты, ни маркоманны, ни Атилла, ни Генсерик не истребили столько народонаселения в Римской империи, сколько истребили их императоры — гонители христианства. Три века продолжалась кровавая борьба между волками и агнцами. Одни действовали мечем, огнем, зверями, душною темницею, голодом и жаждою, всеми средствами мучения и убийства; другие сражались силою духа, силою веры, силою Божиею, претерпевая ужаснейшие пытки, великодушно умирая за веру. Победа увенчала борьбу трехвековую, и в начале четвертого столетия вера христианская сделалась господствующею в мире. Преклонились пред учением некнижных рыбарей и сильные, и мудрые земли; преклонились пред ним все народы. Крест, доселе знамение поносной казни, соделался знамением высшей почести: носят его на главах и персях цари и архиереи; увенчивает он храмы истинного Бога; он служит знамением каждого православного христианина, знамением его веры, его надежды, его любви. Кто не признает в установлении христианства Божию волю, Божию силу, Божие действие, превышающие разум и силы человеческие? Совершилось невозможное, сверхъестественное, совершилось начинание и дело Божие.

Таким представляется христианство при общем взгляде на него. Более подробное изучение христианства приводит к более определенному убеждению в Божественности его. Самое сильное убеждение является от жительства по евангельским заповедям, как и пророк сказал: от заповедей Твоих разумех (Пс. 118:104). Убеждение от исполнения заповедей есть убеждение, действующее в самой душе человека: оно сильнее всякого убеждения извне. Евангельские заповеди успокаивают, оживляют, укрепляют душу. Ощутивший действие их в себе стяжевает живую веру в Господа Иисуса Христа, и выражает она пред Господом залог сердечный определенным и решительным исповеданием: глаголы живота вечнаго имаши, и мы веровахом и познахом, яко Ты ecu Христос, Сын Бога живаго (Ин. 6:68-69).

Принеси перст твой семо, говорит Спаситель колеблющемуся в вере ученику, ученику, пораженному недоумением пред величием дел Божиих, — принеси руку твою, и не буди неверен, но верен (Ин. 20:27). Осяжите Мя и видите (Лк. 24:39); начните действовать по указанию заповедей Моих, осяжите Меня жизнью по воле Моей и увидите Меня, невидимого, увидите духовным ощущением души вашей; каждый таким образом осязающий Меня, удостоверится во Мне и в восторге о обретении Меня воскликнет с возлюбленным Моим апостолом: Господь Мой и Бог мой (Ин. 20:28). Аминь.

http://www.pravoslavie.ru/30185.html


Воскресная проповедь о неверии Фомы и о нашем богообщении и подлинном религиозном опыте.

2.pngПротоиерей Димитрий Смирнов

Сегодняшнее воскресенье именуется Антипасха, потому что оно обрамляет Светлую седмицу, которая начинается Светлым Христовым Воскресеньем и завершается воскресеньем, противостоящим через неделю Светлому Христову Воскресенью (анти – значит напротив). Светлая седмица – это кусочек из семи дней, которые тоже знаменуют собой полноту даров Святаго Духа (мы знаем, что их семь) и с двух сторон обрамляется Пасхой и Антипасхой.

В этот день Святая Церковь вспоминает эпизод, когда Господь явился своим апостолам ученикам, а Фомы между ними не было. Когда же апостолы сказали Фоме, что к ним приходил Христос, Фома не смог поверить. Он ответил, что рассказывают они всё очень хорошо, но «если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю» (Ин. 20, 25). Тогда Господь Иисус Христос, тут же, если можно так сказать, сжалился над Фомой и явился. И предложил Фоме свой палец или даже всю руку в ребра Его запустить, потому что рана большая, убедиться, что это Господь, а не какой-то дух или видение, что это Его тело, Которое страдало на Кресте. Но Фоме это не понадобилось. Он  исповедал явившегося к нему Иисуса своим Господом. Это говорит о том, как Господь заботился о Cвоих учениках. И каждый раз, когда они тонули в море неверия, Он протягивал им руку.

Каждому из нас в своё время, а некоторым даже неоднократно, Господь тоже протягивал руку помощи. Так не бывает, чтобы человек пришёл в Церковь, а перед этим Господь вот так же не вытащил бы его из бездны неверия. Даже сегодня ко мне подошла одна маленькая девочка и говорит: «Вот, батюшка, мы помолились». Я говорю: «Ну, как?» Отвечает: «Господь помог». То есть уже в таком маленьком возрасте ребёнок помнит и знает, что такое обращение к Господу.

Я помню, что первый раз я молился в детском саду, даже помню по какому поводу. И когда я уже был взрослым, я поехал в этот детский сад. Меня удивили две вещи: первое, что он до сих пор существует. А второе – то, что тот двор, который мне казался огромным, с этот храм, примерно, когда я увидел его взрослым, оказался меньше, чем центральная часть этого храма. Там то же самое дерево росло, и такая же лужа была, видимо, это что-то там постоянное. Я помню даже место, на котором я стоял, молился Богу, обращаясь к небу. Потому что всякий нормальный человек, не псих, знает, что Бог на небе. Даже атеисты в курсе дела. Когда атеиста припечёт, он обычно молится, обращаясь лицом к небу. Правда, бывает по-разному, но обычно так. И вот это непосредственное общение с Богом и называется религиозным опытом. Потому что Бога человек, конечно, может познавать из книг или созерцая природу, или какие-то явления. Например, в любом законе физики или механики мы видим проявление Божества; уж про химию и биологию и говорить нечего – это сплошные чудеса. Поэтому, как правило, большие учёные, конечно, верующие люди. Не всегда церковные, но всегда отдающие себе отчёт в том, что то, что создано, что им удалось открыть – это чудо из чудес. В каждой области человеческой жизни можно увидеть проявление Божества. Но это не религиозный опыт. Религиозный опыт – это когда человек или человечек обращается к Богу, а Бог ему отвечает. То, о чём я просил у Бога, Он тут же исполнил. Прошло с тех пор почти 60 лет, и я этого никогда не забуду. Понятно, когда выживу из ума – там всё забудешь, а пока всё это помнится очень ярко, потому что было событие очень важное, оно дало мне возможность вообще никогда не терять веру в Бога. А вера зиждется на религиозном опыте. Не на том, что кто-то мне однажды рассказал, бабушка или дедушка, или учитель в школе, что Бог есть и надо в Него веровать, а для этого нужно правила читать, заповеди соблюдать. Нет. Зиждется исключительно на вот этом, на личном опыте. Человек познаёт Бога опытным путём. Не то, что он ставит опыты. Нет. Он приобретает опыт общения с Богом. И этот опыт совершенно реальный. Но недаром люди говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Хотя мы верим и тому, что нам говорят, но когда мы видим своими глазами, для нас это важнее. Но одно дело увидеть в кино или услышать, что ветераны рассказывают о войне, а другое дело – самому повоевать. Пусть не в той войне, в другой, но войны очень похожие, меняются только методики и орудия погубления противника. А так – то же самое, все чувства, которые в человеке возникают в результате боевых столкновений – они такие же, как семьдесят лет назад. Поэтому в том, что Фома усомнился, нет ничего ни удивительного, ни нового, ни неправильного. Потому что они, десять его братьев-апостолов, рассказали ему об опыте, совершенно новом и для него, и для них – опыте общения с воскресшим Христом. И, естественно, он тоже захотел этот опыт приобрести. А как? Поэтому сочинил такие вот условия. И Господь пошёл на эти условия. Ты хочешь увидеть раны Мои? Смотри. Можешь их осязать, убедиться.

Сейчас неверующих людей практически не встречаешь, а раньше многие люди, особенно в студенческие годы, говорили: «Вот ты веруешь, я бы тоже хотел. Что для этого надо?» И я часто такой метод использовал, говоря: «Да нет ничего проще: сегодня же уверуешь в Бога. Вот, вечерком, когда все лягут спать, зайди на кухню (жили-то в маленьких квартирах, свободное помещение – только кухня и ванна), выключи свет, сядь на табурет посредине, посиди спокойно и обратись к Богу. Скажи: “Господи, если Ты есть, сделай так, чтобы я в Тебя уверовал”. Не пройдет одного или двух дней, как ты получишь то, что ты бы хотел от Бога». И это всегда получалось. Всегда. Даже был такой случай с одной моей очень хорошей знакомой (я её очень люблю, она, к сожалению, давно уже умерла): ей нужно было поменять квартиру. Тогда не продавали квартиры, всё было в государственной собственности, и чтобы переехать, нужно было меняться. Это очень сложно, люди даже цепочки по 20 звеньев составляли: этот с этим меняется, тот с этим. Сложнейшие системы. Воронеж – на Москву. Все хотят в Москву, а из Москвы в Воронеж найти человека – это невозможно. А у неё в Воронеже жила мама. Я ей и говорю: «Ну что, хочешь веровать?» Она ещё некрещёная была. «Вот если ты скажешь, тебе бы я поверила». Я говорю: «Вот ближайший от тебя собор в Елохове, иди к любой иконе, поставь свечку и скажи: “Господи, помоги моей маме обменяться на Москву”». Потому что мама уже была пожилая. У неё ещё братик есть, тоже в Москве жил, доктор, он и сейчас жив. Проходит неделя, а может и меньше, звонок: «Мама поменялась! Двухкомнатную квартиру – на двухкомнатную!» Можете себе представить? Даже сейчас квартира в Воронеже стоит примерно в 8 раз дешевле, чем в Москве. Тогда тот, кто менялся, счёл это равноценным обменом. Она тут же приняла Святое Крещение, и у неё началась совсем другая жизнь. Умерла замечательно, по-христиански. То есть, если человек, любой человек, самый отчаянный грешник, пожелает общения с Богом, то Господь как любящий Отец, всегда отзовётся. Потому что Господь всех людей любит. Он по нас скучает. Он хочет с нами общаться. Он желает, чтобы мы с Ним жили одной жизнью. Он хочет нам помогать, Он хочет исправлять нашу жизнь, наши поступки, Он хочет, чтобы мы были такие же, как Он – хорошие, добрые, любящие, терпеливые. Господь такой терпеливый! Нам это невозможно себе представить. Мы не можем потерпеть одного-двух людей, а Господь нас терпит – все 7,5 миллиардов, со всеми нашими безобразиями. И мы не в состоянии даже хоть как-то представить себе такую любовь. Но Он Бог. У Него и сердце Божественное, в которое всё вмещается – все мы со своими грехами. У нас тоже дети бывают окаянные: и маленькие, и взрослые, и мы их любим. И что? И только желаем им спасения. Ни одна мать не будет молиться: «Ах, Господи, чтоб он был проклят, да чтоб он покрылся язвами, да чтоб у него глаза лопнули, да чтоб в нём в живом черви завелись, да чтоб его машина два раза переехала, а он бы жив остался, калекой…» Такого не бывает. Как бы он мать ни обижал, она и прощает, и терпит, и ждёт, и надеется, что совершенно безнадежный человек в себя как-то придёт. Что с ней происходит? Она любит. Что с этим сделаешь, с материнской любовью? Если она есть, конечно. Попадаются теперь такие существа, которые даже не знают, что такое любовь, не чувствуют, это у них не образовывается, они ко всем с подозрением, их жизнь очень много била, и они такими бесчувственными вырастают. Но мам таких всё-таки очень мало. Большинство мам всегда желают, при любых условиях, добра своим детям. Даже если судят какого-то маньяка, мать ужасается, и всё равно нанимает адвоката, чтобы хоть не пожизненно дали, а хоть лет двадцать, чтобы какая-то надежда была, что он выйдет, как-то одумается. Ну, какое там «одумается», он уже сумасшедший человек, как дикий зверь стал, но она не теряет надежду. И Бог не теряет надежды. Вот то, что мы сейчас все живые, своими ногами пришли в храм, это о чём говорит? Что Он не теряет надежды, несмотря на всё наше окаянство, и верит, что мы можем остановиться в нашем грехе. И Он жаждет общения с нами. Потому что любовь всегда требует взаимности. И вот обращение человека к Богу, пусть и по нужде, это тоже для Него отрада. Поэтому, если мы часто обращается к Богу, то, как ни странно это звучит, мы приносим радость Самому Богу. Хотя, конечно, Он совершенный, а потому пребывает в вечном блаженстве. Бога нельзя ничем смутить, огорчить, потому что Он всё понимает. Как врача нельзя смутить болезнью больного, он, собственно, на то и призван. Но врач всё-таки видит пациента первый-второй раз, а Бог – наш Создатель, понимаете? Из миллионов генов Он составил каждого из нас – абсолютно уникальное существо. Такого, как каждый из нас, во вселенной не было никогда и никогда не будет. Может быть, будет внешне похож, это бывает, даже совершеннейших двойников я в своей жизни встречал. Это такое сочетание удивительное!

Поэтому то, что произошло с Фомой, не должно нас удивлять, каждый человек на это так бы отреагировал. Нам же надо, переживая это событие – Антипасху – всегда помнить о случае с Фомой, зная, что Господь всегда ждёт нашего обращения к Нему.

http://www.dimitrysmirnov.ru/blog/propoved-19837/


Проповедь на Антипасху. О становлении веры.

прот валентин тимаков.pngПротоиерей Валентин Тимаков

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Братья и сестры, сегодня, на Антипасху, празднуется неделя о уверении Фомы, которая подает нам для размышлений очень трудную, противоречивую, необычайно контрастную тему, связанную с фактом Воскресения и становления христианства. Стоит заметить, что Господь совершенно парадоксальным образом не облегчает труд апостолов, которые в крестном пути становления своей веры претерпевают грандиозные испытания. Сам по себе факт Воскресения очевидно беспрецедентен: несмотря на то, что Господь неоднократно в течение Своей жизни говорил апостолам, что так всё и произойдет и Он воскреснет в третий день, всё равно это было для них запредельным, они слушали, но воспринять не могли, и по Воскресению в головах у них наступила полная сумятица. Известие Жен-мироносиц о том, что гроб пуст, повергает их в совершеннейший шок, и начинают они бросаться из огня в полымя, от полного отчаяния до удивительного озарения крепчающей веры. Разность этих потенциалов разрывает и соединяет души апостолов, тщедушные тельца этих двенадцати (семьдесят разбежались сразу же после этой страшной трагедии — на первый взгляд трагедии). Но, повторюсь, Господь не облегчает путь становления их веры — метафизически запредельный акт Его Воскресения остается как бы спрятанным Им. Ну что, казалось бы, стоило Спасителю сделать Воскресение публичным? Изменить чуть время, собрать толпу... Но только ночь, только сонные легионеры, которые никоим образом в дальнейшем не свидетельствуют о том, что видели. Мы знаем, что священники угрожали им, подкупали их — но разве соразмерно это тому, свидетелями чего они стали? Наверное, они всё-таки говорили об этом, но потом, а сейчас Господь никак не проявляет Своего Воскресения, хотя это и помогло бы становлению христианства. Представляете — в сиянии Христос возносится из гроба! Что может свидетельствовать о Нем более достоверно, грандиозно? Однако апостолы лишены этого знания, и тяжесть подозрения в погибели всего дела раздавливает их. Помните, апостол Петр отрешенно говорит: …иду ловить рыбу. Говорят ему: идем и мы с тобою (Ин. 21: 3) Надо представлять, каким тоном он это сказал! Всё. Будущая жизнь с Учителем, на которую они надеялись, вдруг рушится и ничего не остается более, как вернуться к прежней бытовой рутине, кормлению семьи, обеспечению своего существования, вернуться к рыбалке. Нам с вами тоже знакомы эти повороты от озарения надежды к полному отчаянию (причем у нас-то эти повороты происходят по гораздо более незначащим причинам — из-за недугов разных, карьерных забот), они свойственны человеческой природе. Были свойственны и апостолам.

Я всегда задумывался над природой веры и домостроительства, созидания этой веры Спасителем. На рассматриваемом нами отрезке евангельской истории ярко проявляется то, что Господь дает событиям естественный ход. Ни мизинцем Он не влияет на преференции для апостолов, и мы наблюдаем чистый процесс становления их веры, когда после известия мироносиц они преисполняются надежды, а по приходу Фомы теряют ее. Фома — скептик, рационалист — говорит: «Да, конечно, они видели… привидение, и ничего больше». Говорит то, что мы все — родители, наставники, духовники — часто говорим своим пасомым: «Не допускайте того, чтобы эмоциональный фон превалировал над трезвенностью духа, потому что как только он возобладает — всё, начинаются галлюцинации, измышления, гиперболы, мы свою эмоциональную сферу, свои переживания и хотения усваиваем высшему и искажаем его». Фома так и заявляет: «С этими женщинами понятно, что с них возьмешь, но вы-то, вы! Давайте подумаем трезво. Вот я пока не увижу, и слышать ни о чем не хочу».

Снова у апостолов падение, ломка, страшная закалка идет. Но именно через эту закалку и осуществляется становление их веры. Помните, после Пятидесятницы никаких сомнений у них больше нет и их сердца горят надеждой и желанием разрешиться и быть со Христом (Филип. 1:23) — представляете, какой силы мотивация за этим стоит! Фома вкладывает свою лепту в становление апостольского духа и самой веры. У каждого из нас происходит тот же процесс становления, но кто-то трусит, убегает от него, а кто-то идет навстречу и крепнет. Поэтому мы должны помнить о примере апостолов и не впадать преждевременно в отчаяние, которое часто у нас от малодушия и объективной слабости веры бывает.

Однако Христос, как видно из примера Фомы, с поразительной чуткостью и любовью снисходит до этой слабости. Фома как бы провоцирует Христа на то, чего, казалось бы, Ему не следует делать, потому что путь апостолов — путь чистой веры — более правилен. Тем не менее, Христос является ученикам и Фоме в частности, и говорит: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои… (Ин. 20:27) Всё здесь делится на два яруса. Один связан с верой, которая не требует этого осязания, а второй, рациональный, более примитивный, очевидный, не требует напряжения духа, но нуждается как раз в осязании. Господь удовлетворяет и эту простую потребность знания, являя удивительную гибкость по отношению ко всем нам. Приведем такой пример. Мы знаем, что монашество — это идеал, что каждый предназначен к такой высоте, но не каждый способен ее одолеть, поэтому монахи у нас составляют маленькую общность тех, кто способен. Однако не только они спасутся. Действительно, их путь высок, но и идущие другими путями тоже имеют возможность спастись, поэтому мы все, здесь стоящие, надеемся и верим, что Господь и нас пригреет. Господь являет неизмеримую глубину Своего подхода к нашему спасению, и удовлетворяя наши гносеологические потребности, и утешая чистую веру — веру невидевших. Господь учитывает как высоту духовных провидцев, людей, которые могут всё одолеть верой, так и познавательные потребности более плоскостных людей, вот нас с вами. Но, стоит заметить, что блаженны все-таки те, кто не видел, но веровал, потому что перспектива внутренней веры грандиозна. Мы этого не сознаем, особенно сейчас. Нам кажется, что рациональное знание, научные методологии царствуют. Ничего подобного. Наоборот, как бы ни прятали они от нас веру, которая всегда, на протяжении всей истории, была ясна и очевидна, именно она и заправляет всем. Один западный теолог, Пауль Тиллих, говорит, что вера есть предельно выраженный интерес — в широком смысле. Именно предельно выраженный интерес ко всему и вся дает мотивацию самому познанию. Отчего звездолеты хотят запустить в разные галактики? Оттого, что есть тяга к познанию. Конечно, это не тяга ко спасению — вектор изменился — но сама пружина внешней и внутренней деятельность человека осуществляется только через верование. Сначала вера, потом эксперимент, методология. Сначала вера в то, что в других галактиках может что-то быть, потом звездолет.

Сегодняшний евангельский пример удивительно ярко говорит нам о значении веры, корректирует соотношение веры и знания. Другое дело, что мир не прислушивается к евангельской вести, это да. Но мы-то с вами прислушиваемся, поэтому, прежде всего, мы сами должны приложить ее к своей жизни, к своему пониманию того, что происходило, происходит и будет происходить. А будут блаженны не видевшие, но веровавшие. Мы должны стремиться к этому идеалу, заповеданному нам Христом, уважать опыт Фомы, понимать его основание, но всё-таки следовать примеру апостолов. Уж не знаю, сколько у них седых волос появилось, когда они, проходя через испытания неверием и надеждой, выкристаллизовывали ось своего спасения и спасения всего нашего мира, — это удивительная тайна астрономического значения, и мы, включаясь в эту тайну, просим Господа, чтобы помог Он нам оплодотвориться той верой, которой так нам не хватает. Давайте в неделю уверения Фомы попросим Господа о том, чтобы уверение это пришло и к нам во всех смыслах нашей гносеологии и нашего собственно духовного верования. Помоги нам, Господи, верить. Аминь.

http://pokrovchram.ru/propoved-na-antipashu








Назад в раздел
© 2010-2024 Храм Успения Пресвятой Богородицы      Малоохтинский пр.52, телефон: +7 (812) 528-11-50
Сайт работает на 1С-Битрикс