Красота старости - отсвет "лучей оттуда"

Выдержки из «Дневников» протопресвитера Александра Шмемана.

***

Суббота, 23 августа 1975

Длинный разговор с Алешей Виноградовым о Солженицыне. Разговор полезный, потому что пришедший как раз тогда, когда я впал в уныние от невозможности «выразить» «иерархию ценностей» и уже готов был бросить ее, как на прошлой неделе бросил Hartford. Теперь буду снова пытаться.

На дорожке в лесу, после обеда («весь день стоит как бы хрустальный») – разговор с Л. о… старости и смерти. Я говорю ей, что мне иногда кажется, что я уже получил от жизни все, что хотел от нее получить, узнал то, что хотел узнать, и т.д. Начало старости – и вот думается, что это должно было бы быть временем подготовления к смерти. Но не в смысле сосредоточивания на ней внимания, а, наоборот, в смысле очищения сознанием, мыслью, сердцем, созерцанием – «квинтэссенции» жизни, той «тайной радости», из-за которой душе уже «ничего не надо, когда оттуда ринутся лучи».

Молодость не знает о смерти, а если знает, то это «нервоз», как было у меня в пятнадцать лет. Смерть не имеет ко мне отношения, а если вдруг получает его, то это возмутительно, и в этом возмущении затемняется вся жизнь. Но вот постепенно – уже не извне, а изнутри – приходит это знание. И тут возможны два пути. Один – все время заглушать это знание, «цепляться за жизнь» («еще могу быть полезным»), жить так – мужественно. Как если бы смерть продолжала не иметь ко мне отношения. И другой, по-моему – единственно верный, единственно подлинно христианский: знание о смерти сделать, вернее, все время претворять в знание о жизни, а знание о жизни – в знание о смерти. Этому двуединому знанию мешают заботы, сосредоточенность жизни на жизни…

Современная «геронтология» целиком сосредоточена на первом пути: сделать так, чтобы старики и старухи чувствовали себя «нужными» и «полезными». Но это одновременно и обман (на деле они не нужны), и самообман – ибо они знают, что не нужны. В другом плане, однако, они действительно нужны , только не для тех же «забот», в которых раздробляется и уходит вся жизнь. Нужна их свобода, нужна красота старости, нужен этот отсвет «лучей оттуда», в них совершающееся умирание душевного тела и восстания духовного…

Поэтому аскезу старости, это собирание жизни нестареющей, нужно начинать рано. И мне все кажется, что мой срок настал. Но сразу же встает столько «забот» и «проблем»…

Прибавлю еще: потому, что молодость не знает о смерти, не знает она и жизни. Это знание тоже приходит «видевше свет вечерний…». И был вечер, и было утро – день первый… Молодость «живет», но не благодарит. А только тот, кто благодарит, знает жизнь.

«Ce doux royaume de la terre…» [«Это сладостное царство земли…» (фр.).]